Кухня съедобностей
по заявке. Ваши гастрономические подвиги
Создана: 05 Ноября 2019 Втр 18:11:44.
Раздел: "Кухня съедобностей"
Сообщений в теме: 17 (+3), просмотров: 8677
-
05 Ноября 2019 Втр 18:11:44Шъёрт Побъери писал:аллеся писала:мой муж один за ужин целую курицу запросто съедает
Я тож так могу...
Может пора уже замутить темку типа "Наши гастрономические подвиги" и делиться там своими достижениями?
иной раз, сидючи во вьетконговской столовке... почему-то, именно во вьетко... может, они такие маленькие и всё видно... такие маленькие, что порции кажутся большими... короче, там замечал, как зайдет иная семейка, ну, ладно, папа-дояр, мама-колхозница, но дочка, размером со студентку, еще какие-то малые, и каждому по навесу картохи, с мясом, с шашлыком, с еще и салатом... всегда думал - куда в них стока влазит! ладно, в маму, ладно, в папу, но в дочку-студентку, а в малых?
так-то редко в столовых бываю, а смотрю в чужие тарелки вообще никогда, помню просто, что, вроде, девушки обычно худеют, тетеньки худеют... булки только жрут с мороженками
сам я могу, конечно, курицу слопать, но если 0,5 кг запить приличного напитка будет.
а чтоб вот так... за обедом... от нефиг делать...
итак, ваши "гастрономические подвиги"... -
05 Ноября 2019 Втр 18:23:08Во всем, а еде и питии в частности, должны быть здравомыслие и умеренность.
Поэтому, на мой взгляд, сама фраза "гастрономические подвиги" звучит как-то по-американски, сразу приходят на ум их конкурсы по пожиранию бутербродов. -
05 Ноября 2019 Втр 18:25:54ну, почему, бывает, язык еще хочет этого вкуса, а пузо уже нет
кто-то отказывает языку заранее, кто-то готов и пузом пожертвовать
всё слабости человечьи -
05 Ноября 2019 Втр 18:28:46Моеимязанято писал
: Во всем, а еде и питии в частности, должны быть здравомыслие и умеренность.
Поэтому, на мой взгляд, сама фраза "гастрономические подвиги" звучит как-то по-американски, сразу приходят на ум их конкурсы по пожиранию бутербродов.
всё думал, кого ты мне напоминаешь и вспомнил, вот кого. Этот персонаж тоже всю дорогу гундел с умным видом.:
-
05 Ноября 2019 Втр 18:39:22Моеимязанято писал :
Просто для тебя фразы длиннее двух строчек и без смайликов сложны для понимания, поэтому и всякий раз кажутся гундежом.
Точно, туповат от рождения.
-
05 Ноября 2019 Втр 18:58:16
-
05 Ноября 2019 Втр 19:12:37
В моем - пылесос из книжки Эно Рауда. -
05 Ноября 2019 Втр 19:21:34Из литературных кулинарных подвигов, я под самым большим впечатлением от подвига сыра из повести Джерома К. Джерома, прочитав о нем в глубокой, беззаботной юности, перепробовав за всю жизнь множество ароматных сыров, я до сих пор мечтаю о таком...
Помню, один мой друг купил как-то в Ливерпуле пару сыров. Чудесные это
были сыры - выдержанные, острые, с запахом в двести лошадиных сил. Он
распространялся минимум на три мили, а за двести ярдов валил человека с
ног. Я как раз был тогда в Ливерпуле, и мой друг попросил меня, если я
ничего не имею против, отвезти его покупку в Лондон. Он сам вернется туда
только через день-два, а этот сыр, как ему кажется, не следует хранить
особенно долго.
- С удовольствием, дружище, - ответил я. - С удовольствием.
Я заехал за сыром и увез его в кэбе. Это была ветхая колымага,
влекомая кривоногим запаленным лунатиком, которого его хозяин в минуту
увлечения, разговаривая со мной, назвал лошадью. Я положил сыр наверх, и мы
тронулись со скоростью, которая сделала бы честь самому быстрому паровому
катку в мире. Все шло весело, как на похоронах, пока мы не повернули за
угол. Тут ветер ударил запахом сыра прямо в ноздри нашему рысаку. Это
пробудило его, и, фыркнув от ужаса, он ринулся вперед с резвостью трех миль
в час. Ветер продолжал дуть в его сторону, и мы еще не достигли конца
улицы, как наш конь уже стлался по земле, делая почти четыре мили в час и
оставляя за флагом всех калек и толстых пожилых дам.
Чтобы остановить его у вокзала, потребовались усилия двух носильщиков
и возницы. Я думаю, что даже они не могли бы это сделать, если бы одному из
носильщиков не пришло в голову накинуть на морду лошади носовой платок и
зажечь у нее под носом кусок оберточной бумаги.
Я взял билет и, гордо неся свои сыры, вышел на платформу; народ
почтительно расступался передо мной. Поезд был битком набит, и мне пришлось
войти в отделение, где уже и так сидело семь человек пассажиров. Один
сварливый старый джентльмен запротестовал было, но я все же вошел, положил
свои сыры в сетку, втиснулся на скамью и с приятной улыбкой сказал, что
сегодня тепло. Прошло несколько минут, и старый джентльмен начал беспокойно
ерзать на месте.
- Здесь очень душно, - сказал он.
- Совершенно нечем дышать, - подтвердил его сосед.
Потом оба потянули носом и, сразу попав в самую точку, встали и молча
вышли. После них поднялась старая дама и сказала, что стыдно так обращаться
с почтенной замужней женщиной. Она взяла чемодан и восемь свертков и ушла.
Четыре оставшихся пассажира некоторое время продолжали сидеть, но потом
какой-то сумрачный господин в углу, принадлежавший, судя по одежде и
внешнему облику, к классу гробовщиков, сказал, что ему невольно вспомнились
мертвые дети. Тут остальные три пассажира сделали попытку выйти из двери
одновременно и ушиблись об косяки.
Я улыбнулся мрачному джентльмену и сказал, что мы, кажется, останемся
в отделении вдвоем. Он добродушно засмеялся и заметил, что некоторые люди
любят поднимать шум из-за пустяков. Но когда мы тронулись, он тоже пришел в
какое-то подавленное состояние, так что по приезде в Кру я предложил ему
пойти со мной выпить. Он согласился, и мы с трудом пробились в буфет, где с
четверть часа кричали, стучали ногами и махали зонтиками. Наконец к нам
подошла барышня и спросила, чего бы мы хотели.
- Что будем пить? - обратился я к моему спутнику.
- Мне, пожалуйста, на полкроны чистого бренди, мисс, - сказал он.
А потом, выпив свое бренди, он незаметно удалился и сел в другой
вагон, что я расценил как низость.
От Кру я ехал в отделении один, хотя поезд был набит до отказа. Когда
он подходил к станциям, публика, видя пустое купе, бросалась к дверям.
"Сюда, Мария, иди сюда, масса мест!" - "Прекрасно, Том, мы сядем здесь!" И
они бежали, таща свои тяжелые чемоданы, и толкались у дверей, чтобы войти
первыми. Кто-нибудь открывал дверь и поднимался на ступеньки, но сейчас же,
шатаясь, падал на руки соседа. За ним входили остальные и, потянув носом,
тут же соскакивали и втискивались в другие вагоны или доплачивали разницу и
ехали в первом классе.
С Юстонского вокзала я отвез сыры на квартиру моего приятеля. Его
жена, войдя в комнату, понюхала воздух и спросила:
- Что случилось? Скажите мне все, даже самое худшее.
Я ответил:
- Это сыр. Том купил его в Ливерпуле и просил меня привезти его к вам.
Надеюсь, вы понимаете, - прибавил я, - что сам я здесь ни при чем.
Она сказала, что уверена в этом, но что, когда Том вернется, она с ним
еще поговорит.
Мой приятель задержался в Ливерпуле дольше, чем думал. Когда прошло
три дня и он не вернулся, его жена явилась ко мне. Она спросила:
- Что говорил Том насчет этих сыров?
Я ответил, что он рекомендовал держать их в не очень сухом месте и
просил, чтобы никто к ним не прикасался.
- Сомнительно, чтобы кто-нибудь прикоснулся к ним, - сказала жена
Тома. - А он их нюхал?
Я выразил предположение, что да, и прибавил, что он, видимо, очень
дорожит этими сырами.
- Как вы думаете, Том очень огорчится, если я дам кому-нибудь соверен
и попрошу унести эти сыры и закопать их в землю? - спросила жена Тома.
Я ответил, что, по моему мнению, он после этого ни разу больше не
улыбнется.
Ей пришла в голову новая идея. Она сказала:
- Не согласитесь ли вы подержать их у себя до приезда Тома? Позвольте
мне прислать их к вам.
- Сударыня, - ответил я, - что касается меня лично, то я люблю запах
сыра и путешествие с этими сырами из Ливерпуля всегда буду вспоминать как
счастливое завершение приятного отпуска. Но на нашей земле приходится
считаться с другими. Дама, под кровом которой я имею честь обитать, - вдова
и, насколько я знаю, сирота. Она энергично, я бы даже сказал -
красноречиво, возражает против того, чтобы ее, по ее выражению, "обижали".
Наличие в ее доме сыров вашего мужа - я это инстинктивно чувствую - она
воспримет как обиду. А я не допущу, чтобы про меня говорили, будто я обижаю
вдов и сирот.
- Прекрасно, - сказала жена Тома и встала. - Тогда мне остается одно:
я заберу детей и перееду в гостиницу на то время, пока этот сыр не будет
съеден. Я отказываюсь жить с ним под одной кровлей.
Она сдержала слово и оставила квартиру на попечение служанки.
Последняя, на вопрос, может ли она выносить этот запах, ответила: "Какой
запах?" - а когда ее подвели близко к сыру и предложили хорошенько
понюхать, сказала, что чувствует легкий запах дыни. Из этого был сделан
вывод, что такая атмосфера не принесет служанке особого вреда, и ее
оставили в квартире.
Счет из гостиницы составил пятнадцать гиней, и мой приятель, подытожив
все расходы, выяснил, что сыр обошелся ему по восемь шиллингов и шесть
пенсов фунт. Он сказал, что очень любит съесть иногда кусочек сыра, но что
это ему не по средствам, и решил от него избавиться. Он выбросил сыр в
канал, но его пришлось оттуда выудить, так как лодочники подали жалобу. Они
сказали, что им делается дурно. После этого мой приятель в одну темную ночь
отнес свой сыр в покойницкую при церкви. Но коронер [Коронер - следователь,
производящий дознание в случаях скоропостижной смерти, позволяющей
заподозрить убийство.] обнаружил сыр и поднял ужасный шум. Он сказал, что
это заговор, имеющий целью лишить его средств к существованию путем
оживления мертвецов.
В конце концов мой приятель избавился от своего сыра: он увез его в
один приморский город и закопал на пляже. Это создало городу своеобразную
славу. Приезжие говорили, что только теперь заметили, какой там бодрящий
воздух, и еще много лет подряд туда толпами съезжались слабогрудые и
чахоточные.
Взято отсюда: Джером К.Джером. Трое в одной лодке, не считая собаки -
05 Ноября 2019 Втр 19:26:57Надворный советник Семён Петрович Подтыкин сел за стол, покрыл свою грудь салфеткой и, сгорая нетерпением, стал ожидать того момента, когда начнут подавать блины… Перед ним, как перед полководцем, осматривающим поле битвы, расстилалась целая картина… Посреди стола, вытянувшись во фронт, стояли стройные бутылки. Тут были три сорта водок, киевская наливка, шатолароз, рейнвейн и даже пузатый сосуд с произведением отцов бенедиктинцев. Вокруг напитков в художественном беспорядке теснились сельди с горчичным соусом, кильки, сметана, зернистая икра (3 руб. 40 коп. за фунт), свежая сёмга и проч.
Далее тут:
[внешняя ссылка]
