Пер Гюнт (читайте Ибсена!) 

Дело в том, что я в детстве читала эту сказку Ибсена, и очень она мне понравилась. Но я, видимо, не совсем усвоила
ее. Я единственное запомнила оттуда, что была такая девушка Сольвейг, которая всю жизнь прождала Пера Гюнта, а он по каким-то обстоятельствам не смог к ней вернуться. Я всегда думала: наверное, очень хороший человек, если женщина всю жизнь его прождала. А потом я перечитала эту сказку и поняла, что я глубоко заблуждалась. Дело совсем не в этом. Это она очень замечательная женщина, что она такого крокодила всю жизнь ждала. Если вы помните, то он в конце концов возвращается на родину: ностальгия... И вообще он подумал,
что достаточно уже покуролесил. Пер Гюнт возвращается как раз вовремя: ему пора совсем с земли уходить, и тогда он обнаруживает, что не попал ни в ад, ни в рай; то есть что он и не большой злодей и не очень хороший человек, а просто-напросто неудавшаяся личность -- Пуговица. У них это, видимо, фольклорный персонаж. И по земле ходит Пуговичник с оловянной плошкой, собирает вот таких неудавшихся людей и переплавляет их: авось в следующем рождении они все-таки будут хорошими или уж плохими совсем. Пер Гюнт страшно был огорчен всем этим, стал бегать по всей стране и выискивать людей, которые
могут подтвердить, что он либо очень хороший, либо вообще совсем плохой. Ему это не удалось, потому что пришел он, например, к троллям и говорит: "Вы же помните, как я вам свадьбу всю испортил: обещал жениться на вашей дочке, но не женился, и вообще все столы опрокинул и убежал. Значит, я всегда был самим собой, я вообще либо очень плохой, либо очень хороший". Они ему на это сказали, эти тролли: "Ты в одном заблуждаешься. Ты, до того, как у нас побывал, был самим собой, а после того, как у нас побывал,
ты унес от нас одно слово: ты стал самим собой доволен". Он очень огорчился, долго скитался по горам, ел дикий чеснок, потому что тоже обнищал, и наконец набрел на какой-то домик. Вдруг ему показалось что-то знакомое
в этом домике, вроде оленя, -- не сам ли он приделывал на коньке крыши деревянного оленя. И когда он подошел к домику, то увидел, что на порог вышла совершенно слепая старая женщина и запела. И тут он все вспомнил. Он узнал эту Сольвейг, несмотря на то, что она, наверное, страшно изменилась за это время. Он упал к ее ногам и говорит: "Подтверди ты, что я тебе изгадил всю жизнь, что я очень плохой". Она ему возьми да и скажи: "Ты сделал мою жизнь песней". Вот. Ну, он, по всей видимости, в рай попадет. Раз женщина про него такое сказала, наверное, золотой человек; но меня это потрясло....


А переплавит тебя Пуговичник,
ты снова станешь Пером Гюнтом;
и не самим собою будешь --
ты самим собой всегда доволен.
И никакая тут не путаница:
ты просто Пуговица, Пуговица.
Но снова, снег взметнув за лыжами,
в тебя зима плеснет любовью;
и снова, на дорогу глядючи,
ослепнет маленькая Сольвейг...
Отпавший лист, трава увядшая
подарят жизнь побегам новым,
а ты, Пер Гюнт, что людям дашь ты? --
То песни Сольвейг, песни Сольвейг...


"Я знаю, что ты настоящий, мой Пер,
и я тебя буду ждать;
а если порой загрущу, мой Пер, --
я слезы смогу сдержать;
а если слезинка скользнет по щеке --
улыбкой ее сотру..."
Но что же, о Сольвейг, твой голос дрожит,
как лист на осеннем ветру?


"Я верю, что ты настоящий, мой Пер,
и я не устану ждать;
а если сомненье вкрадется, мой Пер, --
его я смогу прогнать;
а если заткет паутиной мой дом --
по-прежнему буду петь..."
Но что за паук паутиной заткал
лицо твое, Сольвейг, ответь?!


"Мне кажется, ты настоящий, мой Пер,
но долго идут года;
я знаю, ты, может, не скоро придешь,
а может быть -- никогда.
Но что б ни случилось -- я верю мечте
и жду, и люблю, и пою..."
О Сольвейг, твой Пер ослепил не глаза,
а бедную душу твою!


Как все запуталось, запуталось!..
О Сольвейг, он ведь просто Пуговица,
о Сольвейг, он ведь просто Пуговица,
о Сольвейг, он ведь просто Пуговица...


11 декабря 1972
Вера Матвеева


"Милый, минувший, предавший,
Молоко и хмель даривший,
Рай невольно обещавший,
В ад не больно заманивший," -
На море, где дремлют мели,
Дышат сонно терпкой солью,
Веет молоком и хмелем,
Песню допевает Сольвейг.
"Милый, минувший, вернешься,
Прежним, бешеным и чистым,
Теплым молоком напьешься,
Ляжешь в хмеле золотистом."
Ветер в скалах утихает,
В час недолгий вечер минет,
Сольвейг хмель перебирает,
Молоко в кувшине стынет.

Вера Вотинцева.

грустно все так...