Про Город 

Он снится мне не очень часто, но регулярно уже больше сорока лет. Он - это большой Город в Средней Азии, где мне довелось в дошкольном моем детстве пожить весьма непродолжительное время. Почему он? Почему не другие места на этой планете, которых я посетил немало, в некоторых жил и поболе, которые тоже люблю и вспоминаю с легкой ностальгией? Я понял это не так давно, хотя ответ лежал на поверхности: счастье. Я был абсолютно и совершенно счастлив эти несколько месяцев. Такого никогда не было ни до (что в общем-то логично), ни после. То есть счастье периодически посещало мои чертоги, но всегда приводило с собой какие-то заботы, хлопоты, суету и необходимость решений и действий. Будучи даже приятными в большинстве своем они всегда отодвигали собственно ощущение наслаждения моментом на завтра, на потом, на еще успею.
А тогда меня отвезли к бабушке (хотя она была родной сестрой моей бабушки, тетей моего отца) по каким-то семейным обстоятельствам, и я там немного зажился. Бабушка, любившая и нянчившая моего отца, свою любовь перенесла в полной мере и на меня. Мы жили в старом городе, не пострадавшем от землетрясения, которое совсем недавно разрушило Город почти полностью, в одноэтажном, с толстенными (почти метр) стенами, доме на четыре хозяина, с зелеными воротами, забором, и внутренним двориком. Во дворе росло большое дерево, розовые кусты, стоял длинный сарай и туалет без удобств. Дом, в ряду еще нескольких таких же, стоял в небольшом тупике, отходившем от большой улицы, по которой журчал арык - одно из любимых мест детских игр. Сам по себе дом был полон огромным количеством сокровищ, коими я имел счастье играться, за неимением игрушек собственно детских. Самым интересным местом был шкаф с книгами - их было не так чтобы уж очень много, но почти все они были по-своему мне интересны, некоторые были прочитаны, некоторые оставлены в избранное на будущее.
Еще там были семь слоников, два китайских веера (один из черного лакированного дерева, с черной же материей с какими-то пагодами и женщинами под зонтиками, второй резной кости), страусиное перо, коралловые бусы, орден Ленина в самом дальнем ящике, историю которого я так и не узнал, и рассматривать который мне дозволялось не очень часто, огромный сундук с запахом нафталина, который стал для меня с тех пор запахом тайны, непременные арбуз и дыня в углу, покупаемые бабушкой на самом большом рынке Города, который был в полу-часе ходьбы от дома. Как она умудрялась поддерживать запасы фруктов в таком изобилии, я, честно говоря, до сих пор не совсем понимаю, при том, что реально помочь ей в этом было некому, да и ходила она туда рано утром, когда я еще спал. Мой день тогда состоял из одних только игр, и единственной проблемой было придумать себе занятие на сегодня. Я листал книги, лазил по дереву во дворе, пускал кораблики из коры, наблюдал за жизнью муравьев, иногда играл с мальчишками с нашей улицы, но они все были старше, уже ходили в школу, и не очень меня жаловали. Я помню походы на базар, который я обожал из-за его запахов, гор огромных дынь и арбузов, персиков, абрикосов, винограда, женщин, режущих за прилавком тазы моркови в тончайшую идеальную соломку, свежайших лепешек, яблок, янтарного изюма, кураги, специй, жарящегося шашлыка, леденцов на палочке, которые щепетильная в вопросах гигиены бабушка никогда мне не покупала, казанов с пловом, кучи всяких восточных сладостей, людей, осликов, весь тот шумный и вкусный ад, после которого так приятно возвратиться в домашнюю тишину и прохладу. Помню походы в баню, зоопарк, в гости к каким-то знакомым, у которых в саду росли волшебные цветы, чьи бутоны сразу после захода солнца начинали с легким, почти неслышным хлопком, раскрываться один за другим. Да много воспоминаний рождает название Города.
А потом все кончилось. За мной приехали, нужно было возвращаться домой: туда, где все будет уже по-другому, не будет бабушки, но будут новые друзья - те, которые настоящие и на всю жизнь, школа, морозы, пионерские лагеря, опять школа, глажка галстука по утрам, комсомольский значок, институт... Но перед этим всем были несколько часов в зале ожидания аэропорта, где сопливый пацан и суровая с виду пожилая женщина, перед которой базарные торговцы вытягивались по стойке смирно рыдали в голос, обхватив друг друга за шею, и не видя и не слыша ничего вокруг.
Потом многое забылось, стерлось из памяти, приезд в Город уже старшеклассником пришелся на тяжелый период в жизни любимой бабули, ей уже было не до меня, да и дом стал за эти годы совсем маленьким, почти игрушечным.
Огромным миром он остался только в моих снах - тех, что снятся не то чтобы очень часто, но постоянно все эти годы - грустных и по-настоящему счастливых.