А кто сколько ежей заготовил в этом году...
Создана: 25 Ноября 2014 Втр 15:04:28.
Раздел: "Флейм"
Сообщений в теме: 86, просмотров: 23451
-
-
Будучи в Муромцево приобрел 1.5 л рыжикового масла местных производителей. Бутылку лучше не открывать,аромат на всю квартиру...Про вкус лучше не говорить...Обалденный.
-
spectrum писал(а) : Да я о сливочном масле говорю.
Сливочное масло делается у нас в Омской области из молока.Черлакское вроде не плохое было.
А не нашпиговыватся консервантами и шлётся из Финляндии..
Попробуй настоящего деревенского,коровьего возьми. Если получится... -
spectrum писал(а) : Да я о сливочном масле говорю.
Гм...
Жанна пошла на кухню и принесла брикет масла, упакованный в фольгу. Она бросила его на пол под нос Полу, и этот робкий протест, казалось, впервые заставил его обратить на нее внимание. Пол посмотрел на нее снизу вверх с выражением некоторого любопытства. Она в первый раз бросила ему вызов, но уйти от него у нее не было сил.
— Нет, я просто понять не могу, — сказала она на своем ломаном английском, усевшись перед ним скрестив ноги, — почему ты так чертовски уверен, что я буду к тебе возвращаться?
Вместо ответа Пол намазал горбушку маслом и сжевал, громко чавкая. Отшвырнув кусочек фольги, он вытер губы тыльной стороной кисти. Он не станет ее удерживать, но, если она останется по доброй воле, — что ж, он подвергнет ее испытанию.
Схватив Жанну одной рукой за шею, а другой за предплечье, он прижал ее лицом к полу. Слово «семейный» в ее устах привело его в слепую ярость. Она еще будет тут рассуждать о том, что — так уж получилось — он ненавидел самой лютой ненавистью: о семье, этом великом институте морали, неприкосновенном божественном установлении, призванном воспитывать добрых граждан в духе добродетели, о самом средоточии всех добродетелей. Сейчас он ей покажет!
Жанна слабо сопротивлялась.
— Что ты делаешь? — вскрикнула она, когда он, просунув руку у нее между ног, расстегнул ей джинсы.
— Хочу объяснить тебе про семью, — сказал он, одним рывком содрав с нее штаны и обнажив ягодицы, — про этот святой институт, призванный насаждать в дикарях добродетели.
Жанна, задыхаясь, боролась из последних сил. Пол навалился на нее всем телом, вцепившись рукой ей в шею. Он, похоже, и сам не знал, что хочет с ней сделать, но тут ему на глаза попалось масло. Он ногой подтянул пакетик.
— Будешь повторять за мной слово в слово, — сказал он, запустив свободную руку в мягкое масло. Он не спеша смазал ей маслом задний проход — как поросенку, подумал он, прежде чем насадить его на вертел, — жестко и умело работая пальцами.
— Нет и нет, — вырывалась она, не в силах поверить, что он на такое способен. — Нет!
Пол расстегнул и приспустил брюки. Опершись на колени и не выпуская Жанну из хватки, он раздвинул ей ноги напором собственных бедер. Понимание того, что ее ждет, повергло Жанну в ужас и полнейшую беспомощность.
— А теперь повторяй за мной. Священная семья… — начал он, неумолимо раздвигая ей ягодицы крепкими пальцами и нащупывая вход. — Давай повторяй! Священная семья, питомник добропослушных граждан…
— Питомник, — всхлипнула она, — добропослушных…
Она закричала. Он так крепко вдавил ее лицом в гладкий паркет, что она не могла и глаз открыть. Ее пронзила внезапная жгучая боль. Его член стал орудием пытки.
— Повторяй! — приказал он, тяжело дыша. — Детей терзают до тех пор, пока они не солгут в первый раз…
— Детей…
Она опять закричала — он входил в нее все глубже и глубже.
— Где подавляют и ломают волю, — прошипел он, стиснув зубы.
— Где ломают… волю…
Она зарыдала как от унижения, так и от боли. Но Пол лишь удвоил усилия, захваченный непреодолимым нарастающим ритмом. В этом потаенном нетронутом месте плоть его казалась гигантской.
— Где свободу убивает… — продолжал он.
— Свободу…
— Свободу убивает себялюбие.
Он впился ей пальцами в тело, словно она могла испариться и оставить его наедине с самим собой. Теперь нельзя было ни избавиться от него, ни отвергнуть, и ее крики, казалось, загоняли его член все глубже и глубже.
— Семья…
— Семья, — простонала она, затихая.
— Семья, твоя е…ная-разъе…ная семья, — напрягшись, выдохнул он. — О Господи Всемогущий!
Жанна, притиснутая к полу, была не способна пошевелиться. Пол кончил, однако не торопился вынимать.
Ну, ты понял -
-