Любимая поэзия 

Синий сигнал светофора писал : Иосиф Бродский

Большое спасибо, уважаемый Синий сигнал светофора !
Как-то не подвержена моде , не читала И.Бродского.
Что-то было мне неинтересно в том, что попалось однажды.

А сейчас Вы мне открыли силу его его таланта .
Спасибо!

Пишите ещё!

LTO писал(а) : А сейчас Вы мне открыли силу его его таланта .

Нет, все же, насколько поэзия есть своеобразный вид искусства и насколько она зависит от читающего, не устаю поражаться... Только вчера на тренировке разговаривал с коллегой (в перерыве, разумеется) о Бродском, и оба пришли к мнению, что мы его ну настолько не понимаем и не принимаем, насколько только можно. И тут же разошлись во мнениях, кому кто больше "на душу ложится". Я ей сказал, что Вознесенского, конечно, уважаю, но не все, а вот Рождественский как будто звучит в моей душе - а она мне наоборот, что силу таланта Роберта считает безоговорочной, однако струнки внутри нее перебирает именно поэзия Вознесенского...

А Бродского я, наверное, все же, никогда не приму... Хоть и красиво...

Можно я без комментариев... Хотя не знаю что тут можно не принять...

Любовь

Я дважды пробуждался этой ночью
и брел к окну, и фонари в окне,
обрывок фразы, сказанной во сне,
сводя на нет, подобно многоточью
не приносили утешенья мне.

Ты снилась мне беременной, и вот,
проживши столько лет с тобой в разлуке,
я чувствовал вину свою, и руки,
ощупывая с радостью живот,
на практике нашаривали брюки

и выключатель. И бредя к окну,
я знал, что оставлял тебя одну
там, в темноте, во сне, где терпеливо
ждала ты, и не ставила в вину,
когда я возвращался, перерыва

умышленного. Ибо в темноте --
там длится то, что сорвалось при свете.
Мы там женаты, венчаны, мы те
двуспинные чудовища, и дети
лишь оправданье нашей наготе.

В какую-нибудь будущую ночь
ты вновь придешь усталая, худая,
и я увижу сына или дочь,
еще никак не названных, -- тогда я
не дернусь к выключателю и прочь

руки не протяну уже, не вправе
оставить вас в том царствии теней,
безмолвных, перед изгородью дней,
впадающих в зависимость от яви,
с моей недосягаемостью в ней.


ШЕСТЬ ЛЕТ СПУСТЯ
Так долго вместе прожили, что вновь
второе января пришлось на вторник,
что удивленно поднятая бровь,
как со стекла автомобиля - дворник,
с лица сгоняла смутную печаль,
незамутненной оставляя даль.

Так долго вместе прожили, что снег
коль выпадал, то думалось - навеки,
что, дабы не зажмуривать ей век,
я прикрывал ладонью их, и веки,
не веря, что их пробуют спасти,
метались там, как бабочки в горсти.

Так чужды были всякой новизне,
что тесные объятия во сне
бесчестили любой психоанализ;
что губы, припадавшие к плечу,
с моими, задувавшими свечу,
не видя дел иных, соединялись.

Так долго вместе прожили, что роз
семейство на обшарпанных обоях
сменилось целой рощею берез,
и деньги появились у обоих,
и тридцать дней над морем, языкат,
грозил пожаром Турции закат.

Так долго вместе прожили без книг,
без мебели, без утвари на старом
диванчике, что - прежде, чем возник,-
был треугольник перпендикуляром,
восставленным знакомыми стоймя
над слившимися точками двумя.

Так долго вместе прожили мы с ней,
что сделали из собственных теней
мы дверь себе - работаешь ли, спишь ли,
но створки не распахивались врозь,
и мы прошли их, видимо, насквозь
и черным ходом в будущее вышли.

И. Бродский

Вя4есл@вн@ писала :Хотя не знаю что тут можно не принять...

Объясняю. Красиво. Вычурно. Изящно вывязанные слова. И - полное отсутствие отклика в моей душе. Ничего не "звенит" созвучно - абсолютно. Он думал не так, как я, он чувствовал не так, как я, он писал не для меня. Так что для меня это - как сделанное изо льда изваяние прекрасной розы. Очень красиво, заставляет высказать уважение мастеру - и столь же холодно при восприятии.

Слишком сложно, слишком много слов, слишком велеречиво и цветасто, слишком мудрено. По сравнению с простым и гениальным:

ПОДСЛУШАННЫЙ РАЗГОВОР

- Снова дралась во дворе?

- Ага.
Мама,
но я не плакала
Вырасту -
выучусь на моряка
Я уже в ванне
плавала!

- Боже!
Не девочка, а беда!
Сил моих больше нету.

- Мама,
а вырасту я когда?

- Вырастешь!
Ешь котлету.

- Мама,
купим живого коня?

- Коня?!
Да что ж это делается?

- Мама,
а в летчики примут меня?

- Примут.
Куда они денутся?!
Ты же из каждого,
сатана,
душу
сумеешь вытрясти!

- Мама,
а правда, что будет
война,
и я не успею
вырасти?..

Бродский гениальный поэт.
Одно из самых известных, полностью растасканное на цитаты.

Я входил вместо дикого зверя в клетку,
выжигал свой срок и кликуху гвоздем в бараке,
жил у моря, играл в рулетку,
обедал черт знает с кем во фраке.
С высоты ледника я озирал полмира,
трижды тонул, дважды бывал распорот.
Бросил страну, что меня вскормила.
Из забывших меня можно составить город.
Я слонялся в степях, помнящих вопли гунна,
надевал на себя что сызнова входит в моду,
сеял рожь, покрывал черной толью гумна
и не пил только сухую воду.
Я впустил в свои сны вороненый зрачок конвоя,
жрал хлеб изгнанья, не оставляя корок.
Позволял своим связкам все звуки, помимо воя;
перешел на шепот. Теперь мне сорок.
Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность.

24 мая 1980

Из ранних:

Через два года


Нет, мы не стали глуше или старше,
мы говорим слова свои, как прежде,
и наши пиджаки темны все так же,
и нас не любят женщины все те же.

И мы опять играем временами
в больших амфитеатрах одиночеств,
и те же фонари горят над нами,
как восклицательные знаки ночи.

Живем прошедшим, словно настоящим,
на будущее время не похожим,
опять не спим и забываем спящих,
и так же дело делаем все то же.

Храни, о юмор, юношей веселых
в сплошных круговоротах тьмы и света
великими для славы и позора
и добрыми -- для суетности века.

1960

Август.

Персики и цукаты,
и в медовой росе покос.
Входит солнце в янтарь заката,
словно косточка в абрикос.

И смеется тайком початок
смехом желтым, как летний зной.

Снова август.
И детям сладок
смуглый хлеб со спелой луной.

Федерико Гарсиа Лорка."Август..." Перевод А.Гелескула //Песни 1921 -1924.

Oserki писала : Бродский гениальный поэт.

+1

Извините но я опять...

Горение

М. Б.

Зимний вечер. Дрова
охваченные огнем --
как женская голова
ветреным ясным днем.

Как золотиться прядь,
слепотою грозя!
С лица ее не убрать.
И к лучшему, что нельзя.

Не провести пробор,
гребнем не разделить:
может открыться взор,
способный испепелить.

Я всматриваюсь в огонь.
На языке огня
раздается "не тронь"
и вспыхивает "меня!"

От этого -- горячо.
Я слышу сквозь хруст в кости
захлебывающееся "еще!"
и бешеное "пусти!"

Пылай, пылай предо мной,
рваное, как блатной,
как безумный портной,
пламя еще одной

зимы! Я узнаю
патлы твои. Твою
завивку. В конце концов --
раскаленность щипцов!

Ты та же, какой была
прежде. Тебе не впрок
раздевшийся догола,
скинувший все швырок.

Только одной тебе
и свойственно, вещь губя,
приравниванье к судьбе
сжигаемого -- себя!

Впивающееся в нутро,
взвивающееся вовне,
наряженное пестро,
мы снова наедине!

Это -- твой жар, твой пыл!
Не отпирайся! Я
твой почерк не позабыл,
обугленные края.

Как ни скрывай черты,
но предаст тебя суть,
ибо никто, как ты,
не умел захлестнуть,

выдохнуться, воспрясть,
метнуться наперерез.
Назорею б та страсть,
воистину бы воскрес!

Пылай, полыхай, греши,
захлебывайся собой.
Как менада пляши
с закушенной губой.

Вой, трепещи, тряси
вволю плечом худым.
Тот, кто вверху еси,
да глотает твой дым!

Так рвутся, треща, шелка,
обнажая места.
То промелькнет щека,
то полыхнут уста.

Так рушатся корпуса,
так из развалин икр
прядают, небеса
вызвездив, сонмы искр.

Ты та же, какой была.
От судьбы, от жилья
после тебя -- зола,
тусклые уголья,

холод, рассвет, снежок,
пляска замерзших розг.
И как сплошной ожог --
не удержавший мозг.

И. Бродский

Это кусочек песни Ирины Богушевской "Нежные вещи", это ж надо так про секс

Когда у нас на коже
цветут узоры дрожи
и на стене игрой наших теней
свеча за часом час
чертит клинопись всех наших ласк

тогда я слышу ноты.
Поет незримый кто-то.
О, кинь мне нить!
Дозволь мне уловить,
дозволь мне повторить
эту музыку хотя бы раз!!

И целую ночь
я целую, целую его,
и в нас, как в берег,
волны бесконечные бьются.
И целую, целую ночь
я целую. Целую его –
и так боюсь
проснуться...

а это так, для контраста...


Дебют
1

Сдав все экзамены, она
к себе в субботу пригласила друга;
был вечер, и закупорена туго
была бутылка красного вина.

А воскресенье началось с дождя;
и гость, на цыпочках прокравшись между
скрипучих стульев, снял свою одежду
с непрочно в стену вбитого гвоздя.

Она достала чашку со стола
и выплеснула в рот остатки чая.
Квартира в этот час еще спала.
Она лежала в ванне, ощущая

всей кожей облупившееся дно,
и пустота, благоухая мылом,
ползла в нее, через еще одно
отверстие, знакомящее с миром.

2

Дверь тихо притворившая рука
была - он вздрогнул - выпачкана; пряча
ее в карман, он услыхал, как сдача
с вина плеснула в недрах пиджака.

Проспект был пуст. Из водосточных труб
лилась вода, сметавшая окурки.
Он вспомнил гвоздь и струйку штукатурки,
и почему-то вдруг с набрякших губ

сорвалось слово (Боже упаси
от всякого его запечатленья),
и если б тут не подошло такси,
остолбенел бы он от изумленья.

Он раздевался в комнате своей,
не глядя на припахивавший потом
ключ, подходящий к множеству дверей,
ошеломленный первым оборотом.

И.Бродский

ПЕЧКА...

На лице отрастает щетина.
Печка медленно брёвнышко ест.
Кружат утки над старой плотиной,
Улетают с насиженных мест.

Истлевает полярное лето.
Там и тут сквозь берилловый дым
Сентября проступают приметы
Красной охрою и золотым.

Сквозняком у окошка мотает
Зверобой и сушёный чабрец.
Я сижу и от скуки считаю
Сколько в спиле древесном колец.

В котелке закипает водица…
Деревяшку скормлю на обед
Огоньку. На дрова лишь годится –
Тонковата… всего сорок лет.
**********************************
© Саша Штирлиц 11.09.2008.

Snarkenshtein писал :А Бродского я, наверное, все же, никогда не приму... Хоть и красиво...

не понимаю, что подразумевается под "красиво..." в данном случае.

Стихи, приведённые Синим сигналом светофора, я прочитала медленно и пошагово , восприняла скрытые в строчках чувства, ужаснулась тому, что приходится переживать нашим мужчинам иногда, восхитилась мужеством и умом завещаний. Поняла, это - про Афганистан.

Бродского нелегко читать. Надо, по - видимому, знать больше,
знать то, что знает и пережил он.
Может быть, он описывает не свои переживания, но для того, чтобы так ёмко и кратко сказать, донести эти потрясающие чувства, нужен огромный талант.
.......................

Прочитав Дебют ощутила омерзение. Может быть для кого-то наука..
Тоже талантливо ...

Юлия Вегенер (Марта Бернадская)
Недо...

...мне тебя катастрофически недо...
мечусь в клетке Омска...
обрывки бессонных ночей...

синее-синее небо
густо закапано воском
церковных свечей...

другая давно бы взвыла, любя,
в ожидании райского
яблочного хруста...

но мне, единственный, без тебя,
как ни старайся,
любое ложе - прокрустово...

Юлия Вегенер (Марта Бернадская)
Волчий цикл

1
Сон города. Пейзаж рассчитан на
Привычный глаз. Недремлющее око.
Глухая ночь. Тоскливая Луна.
И мне кого-то не хватает. Волка.

2
Хоть взглядом единым меня награди...
О, как ты умеешь задеть за живое...
Любовь, как ненависть, клокочет в груди
И, кажется, вырвется волчьим воем...
А вчера мне белая пела луна,
А вчера мне холодный шептал ветер,
Что твоя волчица так в тебя влюблена,
Что готова драться до рваной смерти,
Что мое появление - боль и вражда...
К звенящим прислушиваюсь голосам...
Я буду просто сидеть и ждать,
Когда ты придешь ко мне.
Сам.

3
Голос мой отражается тысячекратно,
Рассыпаясь на звездную пыль тишины...
Я люблю тебя, Волк, до Луны и обратно
И опять до Луны...

Тает снег под дыханием разгоряченным,
В лунном свете причудливый образ творя...
Рядом с тенью моей, одинокой и черной,
Тихо ляжет твоя...

Меня такая женщина не любит –
Вы сдохнете у зависти в тисках.
Меня такая женщина погубит,
какую вам нигде не отыскать.

Я знаю, ничего у нас не выйдет,
но ведь не любит – как перетерпеть?
Я прихожу – в упор меня не видит,
я ухожу – не хочет вслед смотреть.

Она другой, конечно же, не будет.
И я другим сумею разве быть?
Меня такая женщина не любит,
что мне её вовек не разлюбить.

Леонид Барановский