Как в Новосибе садят невиновного омича 

Расследование дела Антона Бойченко и судебное заседание по нему, показывают, почему усиление борьбы с педофилами, объявленное на высшем уровне власти в РФ, приводит к увеличению их количества

Внезапно напали подозрения

В Новосибирском областном суде завершились прения по делу Антона Бойченко, обвиняемого в «насильственных действиях сексуального характера», совершенных в отношении двух малолетних девочек. Приговор будет оглашен 9-го августа. Прокуратура запросила для подсудимого 18 лет строгого режима.

Первое преступление датировано 1 июля прошлого года. Как рассказала следователям потерпевшая (ей 8 лет), незнакомый мужчина около 19.30 (время указано в протоколе предварительного расследования) завел ее за сарай, расположенный во дворе средней школы города Барабинска, где «обнажив свои половые органы, стал предлагать ей половой акт в оральной форме». Девочка закричала, после чего он ударил ее по лицу и убежал.

О случившемся узнала ее 13-летняя соседка, которая первой и заподозрила два часа спустя, стоя на автобусной остановке, подошедшего к ней Антона Бойченко в том, что он - тот самый насильник. На ее подозрении и основано обвинение, да еще на подписанной им самим «явке с повинной» (о том, что заставило его «признаться в содеянном», скажем ниже).

Антону 25 лет. В Барабинск приехал два года назад по распределению, окончив Омский железнодорожный техникум. Работал электромехаником СЦБ в ШЧ (шнуровая часть) – 5. В тот вечер, когда он, по версии следствия, совершил насильственные действия, по свидетельствам пяти его сослуживцев, находился на посту ЭЦ (электрической централизации) – с 17.15 до 20.30. Выйдя оттуда, по дороге домой встретился со своей гражданской женой Еленой Кулинич и ее подругой Юлией Шмидт, которые собрались на выходные в соседний городок Куйбышев, что в 10 км. От Барабинска. Пробыл Антон с ними, согласно их показаниям, как минимум, до 20.45. Получается, что сделать то, что ему вменяется, в эти 3,5 часа он никак не мог. Столкнувшись с алиби, следствие попыталось обойти его с обеих сторон, раздвинув временные границы преступления: в первоначально предъявленном обвинении они простирались с 17 до 21.00. Однако статья 73 УПК РФ, где сказано о необходимости доказывания обстоятельств места и времени заставило следователей сузить этот интервал с 19 до 20.00.

Надумав ехать с Еленой и Юлией в Куйбышев, Антон, не доходя до своего дома, свернул к расположенной невдалеке от него остановке – спросил у стоявшей там 13-летней девочки и людей, находившихся рядом с ней, не появлялись ли тут две девушки, и не проезжал ли автобус. Узнав, что времени до него еще предостаточно, решил зайти в магазин. Когда он отошел, девочка, очевидно, пребывавшая под впечатлением от услышанного пару часов назад, поделилась с окружающими подозрениями. Почему пали они именно на Антона, пояснить позже суду она не смогла: призналась, что приметы преступника ей были неизвестны. Давая показания, непрерывно плакала, по какой причине – суд выяснять не стал.

Узнав от девочки, что, возможно, тот, кто к ней подходил – педофил, двое молодых людей – братья Карасевы отправились на его поиски. Тем временем кто-то из местных жителей позвонил правоохранителям. Они подоспели как раз в тот момент, когда братья били лежачего Антона ногами. Как пишет он в заявлении на имя прокурора Новосибирской области, вышедший из «Волги» майор ГОВД г. Барабинска Олифиренко сразу же догадался, кто из них троих – злоумышленник и надел на него наручники. Официально, согласно протоколу, он был задержан за «участие в драке». Избивавших его молодых людей старший оперуполномоченный отпустил, не взяв с них никаких объяснений. Присутствовавший при всем при том начальник межрайонного следственного отдела СУ СК РФ Родионенко не заметил в действиях своего коллеги ничего противозаконного.

Антона привезли в горотдел и закрыли в «стакане» (зарешеченное помещение для временно задержанных).

«Иначе изнасилуют, а, может, убьют».

Чтобы узаконить задержание и арест, старшему оперуполномоченному нужно было, притом крайне срочно, заявление от родителей потерпевшей. По свидетельству ее отчима тем же вечером – ближе к полуночи Олифиренко пришел к ним домой. Но уговорить их как можно скорей заявить о случившемся, майору не удалось. Сумел он только без протокола допросить 8-летнюю девочку – о том, как выглядел человек, который завел ее за сарай. То, что она рассказала, значительно усложнило задачу следствия – практически сделало ее неразрешимой.

Заявление было подано в 10.30 утра следующего дня. Стало быть, до того Антона удерживали в городском отделе внутренних дел незаконно: до возбуждения уголовного дела он мог находиться там не более 3-х часов, а пробыл, причем за решеткой, около 12, жалуясь на сильные боли в области головы и спины – естественные после того, как по ним ударяли ногами. Но в медицинской помощи старший опер ему отказал.

В 9 утра – до регистрации преступления - Олифиренко и Родионенко осмотрели комнату в общежитии, где он проживал с гражданской женой. Проникли туда, как пишет Антон в заявлении начальнику Новосибирского следственного управления СК РФ, обманным путем: не представившись Елене, ввели ее в заблуждение, сообщив ей, что он «задержан за драку и скоро будет отпущен». Не терпелось узнать им, есть ли в доме предметы одежды, которые, как выведал накануне у потерпевшей майор (а впоследствии ее отчим подтвердил сказанное ею в суде), были в тот вечер на педофиле - белая кепка, камуфляжная куртка, темные штаны «на завязках». В момент задержания на Антоне ничего подобного не было, но если бы «следаки» обнаружили у него дома что-то из них, наверняка приобщили бы к делу этот «вещдок». Елена сказала им, что такой одежды он никогда не носил.

Вечером 2-го июля следователь Барабинского СО СУ СК РФ Крылов, которому дело было отдано на расследование, опросил на сей счет вахтера общежития Луговую: она категорично ответила, что в кепке Антона не видела никогда.

Шить дело о нападении педофила на девочку было практически не из чего. Из перечисленных обстоятельств дело просматривалось только одно: по факту незаконного задержания и удержания Бойченко в Барабинском ГОВД более 3-х часов.

Наполнить же возбужденное дело каким-либо содержанием могло лишь его «чистосердечное признание». О том, как добились правоохранители подписания им явки с повинной, Антон рассказал в упомянутом заявлении, а Елена – в Обращении у президенту РФ.

Утром 2 июля А. Бойченко перевели из «стакана» в кабинет старшего оперуполномоченного. «Там находились еще ряд оперативных сотрудников. Один из них нанес мне сильный удар кулаком в лоб», другой «замахнулся связкой ключей», правда, бить не стал, а «придавил голову к коленям, причиняя сильную боль в области шеи и позвоночника, и это длилось долго, из-за чего у меня до сих пор, хотя прошло уже более полугода, болят шейные позвонки».

Физическое давление сочеталось с психологическим: «Оперативники угрожали, что поместят меня в камеру к насильникам… Майор Олифиренко сказал, что все доказательства моей вины уже собраны, и если я буду отпираться, то получу 10 лет, а если дам признательные показания, то меня отпустят под подписку о невыезде, и дело рассмотрят по легкой статье – 133 -й, по которой мне будет грозить только штраф». То же говорил мне и замначальника следственного отдела СУ СК РФ Крылов…».

Работая в «Новой газете», о подобных «разводках» много раз приходилось слышать, читать и писать. Но Антон до того, как влип в эту историю, видел реальность с другой стороны – телесериальной, и, как пишет в заявлении, представить себе не мог, что правоохранители «способны на такое циничное поведение».

В общем, уговорили они его. При задержании у Антона изъяли сотовый. Дважды просил он Олифиренко, потом Крылова сделать хотя бы один звонок его живущим в Омске родителям – дать им знать, что его забрали в полицию. Елена Бойченко – мама Антона сказала «Новой», что если бы она узнала об этом вовремя, то явки с повинной он бы не подписал. О чем догадывались, вероятно, и сами стражи правопорядка, поэтому и старались не втягивать в это дело его родителей.

Естественно, после подписания явки никто его под подписку не отпустил. Сначала поместили в ИВС (изолятор временного содержания), где сосед по камере некто Виктор Ермолаев настоятельно рекомендовал ему, когда переведут в СИЗО, «не отказываться от своей вины, потому что в противном случае меня изнасилуют, а, может, убьют». В следственном изоляторе «сокамерники Юрий Малышев и Василий Казаков потребовали, чтобы я написал им записку о якобы совершенных мною ранее действиях эксгибиционизма. Угрожали физической расправой, а также насилием со стороны неизвестных мне лиц в отношении моей гражданской жены. Я воспринял эти угрозы реально, т.к. они знали подробности моей личной жизни, хотя я им ничего о ней не рассказывал…».

Судя по тому, что пишет Антон, следствие велось основательно. Только через 7 месяцев, когда его по настоянию адвоката перевели из пресс-хаты в обычную камеру, у него появилась возможность написать жалобу на действия «следаков».

С того момента, как на него, избитого ни за что ни про что, надели наручники, прошел ровно год - на свободе, обещанной ими за сделку с явкой, он не пробыл ни дня. Все ходатайства об изменении меры пресечения, а их было с десяток, районным и областным судами отклонены. В перспективе, похоже по ходу судебного заседания – Антону век воли не видать.

Неопознанный субъект

Чтобы обвинение, основанное лишь на признании обвиняемого, опровергнутом впоследствии им, выглядело более убедительным, следствие подкрепило его еще одним - делом, давно висевшим на ГОВД и межрайонном отделе. Возбуждено оно было 31 января 2011-го. По дате самого преступления есть сомнения: согласно сообщению на сайте следственного управления СК РФ совершено оно 28-го января, а если верить материалам уголовного дела – тремя днями позже. И на то, и на другое число у Антона имеется алиби – в частности, справка о том, что 31-го января он весь день находился на работе – «в центральной горловине станции», что подтверждают и пятеро его сослуживцев. Одежда, в которой ходил он обычно, по их словам, ни в одной детали не совпадает с тем, во что был одет преступник. Сильно отличается от его описания и обмундирование, выдаваемое ежедневно электрикам в Барабинском отделении ж.д. Никто из свидетелей ни разу не видел Бойченко в рабочее время в нетрезвом виде, да и служба охраны труда на станции за этим строго следит. Мужчина же, который, по версии следствия, совершал насильственные действия сексуального характера в школе № 48, был, по словам очевидцев, изрядно пьян. Похоже, пил он и прямо там (после его ухода была обнаружена бутылка из-под водки «Снегирь»).

По словам потерпевшей (ей, как и девочке, на которую напал педофил за школьным сараем, 8 лет, они – близкие подруги) мужчина зашел в женский туалет и схватил ее за половые органы, причинив сильную боль. В тот момент находились в нем еще две ученицы, некоторые видели этого человека в фойе, школьная техничка Татьяна Будушева разговаривала с ним – он спросил ее, как пройти в 1 г класс. Она утверждает категорически, что на Антона Бойченко он не похож (подтвердила это и на суде). Фоторобот предполагаемого преступника, составленный экспертно-криминалистическим центром при УВД с участием троих свидетелей выглядит так: рост 170-180 см., возраст 45-50 лет, телосложение плотное. У Антона рост 160 см., ему 25 лет, телосложение худощавое. От фоторобота он отличается также цветом глаз и лица (у того оно смуглое), формой губ, отсутствием ямочки на подбородке.

При этом следствию, без сомнения, известен один человек, фото которого сильного смахивает на «субъективный портрет преступника». Оно имеется в уголовном деле. В интернете размещена запись с камер видеонаблюдения в школе Зальцевского района Новосибирска от 1 февраля 2011 г., где этот мужчина по фамилии Будулев совершал развратные действия в отношении малолетней, аналогичные тем, которые совершал похожий на него человек в школе № 48 Барабинска, за что был осужден районным судом и освобожден от уголовного наказания в связи с признанием его невменяемым. Одеты они с фотороботом тоже были практически одинаково (темная куртка средней длинны, темные штаны, черные кроссовки). Разительное сходство и в их поведения: оба действовали, не таясь, спрашивали у сотрудника школы, где находится такой-то класс (как бы «легализуя» свое присутствие в ней) демонстративно разговаривали по сотовому, заглядывали в женские туалеты. При обыске дома у Будулева, сообщали новосибирские СМИ, обнаружены расписания занятий в различных школах.

Все ходатайства адвокатов А. Бойченко о проверки причастности Будулева к совершению преступления в школе № 48 Барабинска следствием отклонены. Почему? На этот вопрос, как и на другие, заданные «Новой газетой», расследовавший данное дело замначальника межрайонного отдела Крылов отвечать отказался - не уполномочен общаться со СМИ: «Обращайтесь в пресс-службу Следственного управления». Там нам ответили, что комментариев по этому делу они не дают, т.к. оно передано в суд, и он уже даст объективную оценку следственным действиям.

Рост борьбы с педофилией Причина ,похоже – в органах

Если в первом эпизоде обвинение Бойченко основывается на его признании, то во втором – только на опознании. Оно проходило, по утверждению его адвоката, присутствовавшего при cем, с грубым нарушением процессуальных норм. Опознававшие – школьницы младших классов – видели из окон первого этажа здания школы, как его привели в наручниках. Две девочки его опознали, но не смогли сказать, по каким именно признакам, одна из них при этом заметила, что голос у того мужчины, который приходил в школу, был намного грубей и видела она его только в профиль. Та девочка, которая не смотрела в окно, уверенно опознала статиста – сотрудника ГОВД, которого почему-то не привлекли к уголовной ответственности.

В ходатайстве об исключении этого опознания из числа доказательств суд адвокату Бойченко отказал.
В группе «В контакте» друзья и знакомые Антона, в основном омичи (всего 72 человека), знавшие его по детству и юности, пишут о том, что не верят следователям: он совершить такого не мог. Вот характерное высказывание одной из бывших студенток железнодорожного техникума. Ирина Демиденко: «Ерунда все это полная!!! Никогда не поверю в это!!! Антон веселый отзывчивый позитивный человек не способный на подобные вещи!!! Знаю его пять лет, три из которых учились с ним в одной группе!!!».

Но суд не интересует мнение этих людей, хотя положительные характеристики с мест работы и учебы Антона к делу он приобщил.
В Обращении к В.В.Путину гражданская жена подсудимого Елена Кулинич пишет, опираясь на сведения, почерпнутые ею в СМИ: «Борьба с педофилами была озвучена президентом РФ Д.А.Медведевым, как одно из самых важных направлений борьбы с преступностью, после чего количество выявленных педофилов выросло как минимум в несколько раз». То есть чем больше борются с ними правоохранительные органы, тем больше становится их в реальной жизни. Выходит, корень проблемы – в органах: борьбу не только с педофилией, но и по другим направлениям, с них-то и следует начинать.

Георгий Бородянский.