"По волне моей памяти" 

— Давид Федорович,скажите пожалуйста, была ли какая-
нибудь особая предыстория у этой пластинки?
— Надо сказать, что идея этого диска принадлежала
Татьяне Сашко. И подбор всего литературного материала
также был выполнен ею. Мы, естественно, много обсуждали
эти стихи и возможность сочинения музыки — сегодняшней,
современной музыки на стихи, написанные много-много лет
и даже веков назад.
В этом и заключалась главная идея этого диска и главный вопрос, на который хотелось ответить — возможно ли средствами современного музыкального, песенного, так сказать, языка передать содержание или эмоции, заложенные в стихах, написанных очень давно, на разных языках, в разные исторические эпохи, можно ли сделать из этого нечто адекватное сегодняшнему дню.
— В музыкальном, стилистическом отношении Ваш диск был по
тем временам необычайно новаторским. Вы опирались в процессе работы на какую-либо традицию, или это получилось как бы само собой?
— Это было, конечно, не само собой. Я в ту пору, как и мои
сверстники, интересовался новой музыкой, новыми
музыкальными формами и, в частности, очень большое
влияние «Beatles» оказали на этот альбом. Еще я должен
сказать, что предыдущий мой альбом «Как прекрасен этот
мир» тоже был написан под влиянием первых альбомов
«Beatles». Мне хотелось соединить песни в нечто целое,
в какую-то сюиту и следующий диск, «По волне моей памяти», был построен по тому же принципу. А «Как прекрасен этот мир» был первый советский альбом, написанный именно как нечто цельное.
Мне трудно сказать, на какие конкретно музыкальные направления я еще в то время ориентировался, сейчас уже трудно вспомнить, но, во всяком случае, все что нас тогда окружало, все музыкальные формы, и наши, и западные, и рок-музыка — безусловно, какие-то черты всего этого пришли в эту работу.
— А были ли какие-нибудь технические трудности?
— По тем временам в техническом отношении это был
какой-то шаг вперед, потому что мы впервые стали
употреблять тогда многодорожечную технику (аналоговую).
Теперь, конечно, по сравнению с современным уровнем, это выглядит достаточно допотопно — вся эта тогдашняя технология. Конечно, сейчас все это делать и легче, и проще.
— Как проходила работа над диском?
— Сочинялось это в течение 1974 года — полгода,
примерно, потом были репетиции с музыкантами, в основном
с ритм-группой, потому что тогда все это записывалось
вживую, надо было все хорошо отрепетировать, чтобы это
меньше заняло студийного времени. На запись, наверное,
ушло месяца полтора, а со всем процессом микширования —
может быть два месяца, примерно так.
— Все композиции на этом диске исполняют разные вокалисты.
Как Вы выбирали исполнителей?
— Мы подбирали исполнителя по характеру той музыки,
которая получилась, т.е. исполнители подбирались к музыке.
И ориентации на кого-нибудь конкретно не было. Хотя чаще
бывает, что пишется именно для какого-нибудь певца и для
его характера исполнения. У нас же был обратный процесс —
исполнителя подбирали в зависимости от того, что требовала
музыка. И это заняло довольно много времени. Ясно было,
что это должны были быть исполнители молодые и, так
сказать, нетрадиционные. Мы как раз и не ориентировались
на известных певцов, которые работали уже в определенной
манере и в определенном стиле. Так что там оказалось
собрание исполнителей, совершенно неизвестных к тому времени никому.
— А в какой обстановке проходила запись?
— В общем, в течение всей работы над этим проектом мы
старались, чтобы как можно меньше народу об этом знало.
Мы понимали, что то, что мы делаем не вписывается
немножко в рамки существующих представлений и потому тут
могли быть какие-то сложности с прохождением на
худсовете.
К тому же можно сказать так, что когда я эту работу делал, я ставил себя добровольно как бы в положение начинающего. Очень трудно было опереться в данном случае на какой-то наработанный к этому времени авторитет. Именно поэтому эта работа не афишировалась до тех пор, пока она не выйдет. Но внутренних противоречий у меня никаких не было, потому что вообще я всегда старался делать вещи непохожие одна на другую — и тогда, и в более ранний период. Может это был даже своего рода принцип в ту пору.
— Скажите пожалуйста, Давид Федорович, а как проходил
процесс приема диска всякими худсоветами, на «Мелодии»? Союз
композиторов ведь тоже, наверное, как то во всем этом
участвовал? Т.е. по тем временам это была, наверное, долгая и
неприятная процедура и с неизвестным результатом?
— По всем признакам это должно было не пройти. Это некоторое чудо, что мы прошло все эти худсоветы - не потому, что музыка была плохая или какая-то там не такая — просто в то время она была очень непривычна для людей, заседавших на этих худсоветах — как правило, люди были уже преклонного возраста и так далее. И никаких особых доработок не потребовали. Видимо это прошло на каких-то профессиональных рельсах.
— Прошло 22 года с момента выхода альбома. Что Вы сейчас
о нем думаете?
— О самой музыке, о самом сочинении - я думаю так, что
я бы там не изменил сейчас ничего — так бы все и оставил,
как есть. Только с большим удовольствием я бы услышал это
в более хорошей записи, может даже и с другими, новыми,
исполнителями. И некоторые аранжировки я бы, может быть,
переделал, используя наработанный за эти 20 лет опыт.
А в собственно сочинении я бы не стал менять ничего.
— Удалось ли Вам сделать в этом альбоме все, что вы тогда
хотели или планировали сделать?
— Сейчас очень трудно сказать, потому что когда
напряженно над чем то работаешь, то иногда как бы теряешь
критерии — поэтому даже не могу ответить на этот вопрос.
Могу только сказать, что такой большой массовый успех этой вещи был достаточно неожидан.
Здесь не было расчета на такую широкую публику - были использованы такие стихи, такая поэзия, которая не так уж широко была известна людям, которые в основном слушают рок-музыку, эстрадные песни и т.д., поэтому я до сих пор не очень понимаю, почему был такой быстрый, внезапный и массовый успех. Я иногда сам пытаюсь ответить на этот вопрос и думаю, что в то время был некоторый вакуум, вообще недостаток во всем новом, и в том числе и в музыке, поэтому молодежная аудитория горячо откликнулась — к тому же это был первый советский альбом, построенный по принципу рок-сюиты.
Москва - Кёльн, 19 марта 1997 г. Интервью подготовил А.Иванов